Российский рынок не так привлекателен для иностранных технологических компаний, как рынок Америки, Европы или Азии. Инвестиции рассматриваются как высокорискованные, а сам российский бизнес как сравнительно отстающий. Однако потенциально Россия может быть привлекательна, и об этом задумываются организации за границей. Просто необходимо менять стратегию видения инноваций здесь, в России, и по-другому выстраивать диалог с иностранными коллегами, уверен Владимир Макаров, управляющий партнер компаний Hyperboloid и Global Fintech Solutions (GFS), предприниматель с 10-летним опытом на digital-рынке. Об основных проблемах российского бизнеса в области внедрения технологий и путях их решения, а также о важных деталях самого процесса инвестирования — в интервью для BitCryptoNews.
— Расскажите, пожалуйста, о вашем новом проекте, который вы создали, если не ошибаюсь, вместе с Игорем Рыбаковым?
— Да, мы с Игорем партнеры. Недавно мы привлекли инвестиции от РВК под нашу компанию GFS. Она организована вместе с фондом Da Vinci Capital и занимается трансфером зарубежных технологий, то есть это венчурный рынок. Мы инвестируем в Раунд B — это, как правило, компании с очень хорошим трек-рекордом, которые стоят 10, 20, 30 млн долларов. И у них очень крупные клиенты — обычно финтех, то есть банки, страховые компании. Наша бизнес-модель в том, что мы инвестируем в эту компанию, берем технологию, изучаем ее, обучаем команду здесь, в России. Дальше продаем эту технологию в российский бизнес.
У российского бизнеса есть большая проблема в том, что его лидеры хотят следовать инновационным трендам. Это делают либо созданием собственных стартапов внутри компании, либо инвестированием в те стартап-проекты, которые есть на рынке. Но чем слаб этот тренд? Когда люди инвестируют в стартап, они забывают, что вероятность того, что он выстрелит, очень мала. И как бы системно человек ни подходил к этой деятельности, выхлоп у него все равно будет очень маленький. Для примера возьмем Альфа-Банк и его Альфа-Лабораторию. Банк на протяжении долгого времени инвестировал в кучу проектов, но, к сожалению, многие из них оказались невыгодными. И поэтому сейчас происходит процесс трансформации их лаборатории.
Кроме того, инвесторы забывают, что инновации — это не про стартапы. Сам по себе стартап — самоорганизующийся проект. И он должен самостоятельно продаваться банку. Если он не сумел это сделать, то получается, что это никудышный стартап и, значит, у него слабая команда. Смысл же инновации — в умении находить те проекты и те продукты, которые реально смогут дать какую-то ценность бизнесу. Такие стоящие проекты есть в мире, но находить их сложно, банки этого делать не умеют.
Еще один немаловажный фактор — с российским бизнесом никто не хочет иметь дело. Несмотря на все изменения, переход, например, на jail-схему, российский бизнес работает по старой схеме: все слишком запутанно, а процессы затянуты. Например, Сбербанк в прошлом году объявлял тендер на 270 млн на разработку мобильного приложения, но откликнулась лишь пара компаний. Почему? Во-первых, Сбербанк этот тендер разрабатывал очень долго, и сам тендер состоит из множества «ступеней», а во-вторых, если ты тендер не готовил, то у тебя нет шансов победить в нем. И смысл тогда участвовать в этом? А зарубежные компании вообще не понимают правила ведения российского бизнеса, к тому же им предоставлен огромный выбор своих рынков: рынок в Европе, в Америке, в Японии. И эти рынки более эффективные, чем российский.
— Но вы справляетесь с этими проблемами.
— Да, мы выстраиваем диалог с компанией, заинтересовываем тем, что являемся инвесторами, но не просто вкладываем деньги, а выступаем в роли smart money. То есть мы объясняем компании, что под вашу технологию мы сами организуем команду, обучим ее, локализуем технологию, если нужно, и продадим на российский рынок — маленький, неинтересный вам рынок, но вы получите прибыль, не прикладывая фактически усилий, и большое количество end users — это 5–10 млн же. Тогда в нас начинают видеть партнеров и начинается диалог.
Сейчас мы расширяемся и уже планируем выйти на рынок Индии, Латинской Америки.
— Какая задача стоит сейчас перед вашей компанией?
— Наша приоритетная задача состоит в изменении подхода с точки зрения стратегического видения, что такое инновация. Ведь многие считают инновацией что-то очень крутое с красивым дизайном. Но ведь это не инновация. А откуда берутся инновации? Вот есть, например, сервисные инновации, наподобие Uber. Все хотят это сделать и делают, там, различные приложения и программы, но это только один вид инноваций. Другой вид инноваций более серьезный — это технологические инновации. Они предполагают создание чего-то на основе знаний технологий. И не только на основе современных digital-технологий. Можно придумать и менее энергозатратную лампочку. И в целом этот вид самый ходовой: на основе одной подобной технологии уже можно спокойно создавать другие.
— А вот такой вопрос: есть ли смысл в микроинвестициях? Ваше мнение как инвестора.
— Интересный вопрос. С одной стороны, я вообще за то, чтобы людям давали деньги. С другой стороны, если проект, по моим ощущениям, безнадежен, тогда нет смысла в этих микроинвестициях. Хотя вложение в рискованные предприятия также может нести пользу. Если проект не сработает, то это будет хорошим уроком для обеих сторон. Те, кто разработал проект, смогут понять свои ошибки и построить в будущем уже работающую модель. А те, кто инвестировал, поймут, что следует усерднее изучать техническую сторону проекта, в который они хотят вложиться.
— Насчет рисков. Можно ли юридически оформить договор между организаторами стартапа и инвестором, чтобы первый точно вернул определенную сумму в любом случае, при любом исходе?
— В принципе такой контракт можно оформить, например, в виде смарт-контракта, который сейчас пытаются юридически закрепить в правовой сфере. Но если вы заключаете договор, то это значит, что вы, получается, не верите в предприятие, в которое инвестируете. А смысл тогда инвестировать? В ICO, например, инвесторы не заключают договоры. Однако здесь один нюанс: у инвестора есть максимальный порог входа. Хорошие проекты на ICO не дают возможность выкупить огромный процент своих акций, чтобы их «слив» инвесторами однажды не обрушил стоимость компании.
— А куда лучше вкладываться — в рынок ICO или в другой рынок, в малый бизнес?
— Нужно помнить о том, что рынок ICO — это венчурный рынок. Если взять тот же малый бизнес, то эти начинающие бизнесмены идут сначала в 3F, а затем уже в банк. И еще на первых этапах они дают расписку. Это обязательно. A на ICO-рынке этого нет. Здесь ведется только учет того, кто сколько дал эфира и есть ли эфир-кошелек. При этом принадлежность кошелька очень сложно отследить, если вообще возможно.
В целом очень сложно сравнивать обычные деньги и обычный венчурный рынок с рынком ICO, потому что он, как мне кажется, является гиперболизированным рынком завтрашнего дня.
— А вы привлекали инвестиции в ICO-проекты?
— Да, конечно. Например, наш партнер Da Vinci Capital занимается поиском пулов инвесторов для Telegram, мы тоже туда привлекали инвестиции. Рассматриваем и другие проекты, правда, не российские, к сожалению, только зарубежные.
Но в этом есть еще один нюанс: в ICO-сфере всегда полно инвесторов. И в основном это частные инвесторы, которые могут «слить» несколько миллионов долларов за один вечер.
Другая проблема. Сейчас рынок ICO представлен в основном в виде эфира. И многие проекты также основываются именно на нем. Есть и другие проекты, технологии, но их сложно найти и они в принципе не пользуются спросом. Поскольку блокчейн сейчас основан на эфире, то современный рынок пока не в состоянии быстро перейти на другие технологии.
— Какой вы бы дали совет образующимся стартапам?
— Главный вопрос, которым задаются стартапы, — это где взять деньги: в банке или через ICO? Но, по моим ощущениям, человеку вообще не следует им задаваться: пока есть заинтересованность в стартапах, деньги всегда найдутся, кто-то обязательно даст их. Также нужно помнить, что в самой природе все идет легко. Если проект идет без особых усилий, то он спокойно пойдет и дальше — и в плане инвестирования, и в плане реализации. А если проект никак не могут протолкнуть, то, возможно, пока не пришло время или просто нет смысла на его продвижение: этот стартап не нужен.
Также могу посоветовать: если вы верите в свой стартап, верите на 100%, то тогда спокойно можете тратить свои собственные деньги на него. Продайте квартиру, возьмите кредит. Обычно ведь стартапы останавливаются на моменте инвестирования: они не хотят платить свои кровные, а хотят подняться с чужого вклада. Если вы не хотите тратить на стартап свои деньги, значит, вы в него не верите, значит, он недоработан, и тогда следует сначала поработать именно над проектом, а не над поиском денег.
Насчет ICO… На мой взгляд, как привлечение инвестиций это может быть даже неплохим пиаром для продвижения в новой тематике. Но для этого нужна юридическая база в стране.
— И все же как лучше искать инвестиции?
— Пожалуй, повторюсь, но деньги идут в руки только тогда, когда вы этого не просите. У вас есть продукт или проект, который вы хотите сделать… Представьте, что в этом мире денег не существует. К кому бы вы тогда обратились за помощью? Есть разные информационные поля. Для начала вы будете рассказывать о своем проекте, зачем вы это делаете, почему вас это заинтересовало. Вас услышит один, другой. Появится энергия. И если вы не будете акцентировать внимание на том, что вам необходимы деньги, то люди, кто с вами на одной волне, заинтересовавшись этим проектом, сами начнут вам помогать, начиная с советов, заканчивая тем же вложением.
— Как думаете, в российских реалиях насколько важен контакт напрямую с возможными инвесторами, а не с компаниями-посредниками?
— Любой контакт можно разбить на три уровня: операционный, исполнительный и ценностный. На первом уровне управление происходит через инструкции, и цель сотрудников — просто выполнить операцию по алгоритму. Уровень выше — исполнительный — когда выдается задача и она самостоятельно выполняется, так как сотрудники уже сами знают, как лучше сделать, им не нужно это объяснять. Поскольку интерес рождается на высшем, ценностном уровне, где люди обмениваются идеями и рождают что-то принципиально новое, становясь единомышленниками, то важно обращаться с идеей все же напрямую. Ведь задача найти людей, которым будет это интересно. На уровне операционном или исполнительном — в секретариате, например, вас просто не поймут, идею не оценят.
И главное — отказаться от «механического» общения вовсе. Мы привыкли чаще общаться на исполнительном уровне. Поэтому, когда вы будете писать письмо для возможного инвестора, важно помнить, что он к официальным письмам уже настолько привык, что ваше письмо может пройти мимо его внимания и осознания. Поэтому следует менять философию письма…
Беседовала Элина Масимова, фото: Элина Масимова, личный архив Владимира Макарова, pixabay